| France | Русский |
| Gringoire et toute la Cour des Miracles étaient dans une mortelle inquiétude. On ne savait depuis un grand mois ce qu'était devenue la Esmeralda, ce qui contristait fort le duc d'Egypte et ses amis les truands, ni ce qu'était devenue sa chèvre, ce qui redoublait la douleur de Gringoire. Un soir, l'égyptienne avait disparu, et depuis lors n'avait plus donné signe de vie. Toutes recherches avaient été inutiles. Quelques sabouleux taquins disaient à Gringoire l'avoir rencontrée ce soir-là aux environs du Pont Saint-Michel s'en allant avec un officier ; mais ce mari à la mode de Bohême était un philosophe incrédule, et d'ailleurs il savait mieux que personne à quel point sa femme était vierge. Il avait pu juger quelle pudeur inexpugnable résultait des deux vertus combinées de l'amulette et de l'égyptienne, et il avait mathématiquement calculé la résistance de cette chasteté à la seconde puissance. Il était donc tranquille de ce côté. | Гренгуар и весь Двор чудес были в страшной тревоге. Уже больше месяца никто не знал, что случилось с Эсмеральдой и куда девалась ее козочка. Исчезновение Эсмеральды очень огорчало герцога, египетского и его друзей-бродяг; исчезновение козочки удваивало скорбь Гренгуара. Однажды вечером цыганка пропала, и с тех пор она как в воду канула. Все поиски были напрасны. Несколько задир-эпилептиков поддразнивали Гренгуара, уверяя, что встретили ее в тот вечер близ моста Сен-Мишель вместе с каким-то офицером; но этот муж, обвенчанный по цыганскому обряду, был последователем скептической философии, и к тому же он лучше, чем кто бы то ни было, знал, насколько целомудренна была его жена. По собственному опыту он мог судить о той неодолимой стыдливости, которая являлась следствием сочетания свойств амулета и добродетели цыганки, и с математической точностью рассчитал степень сопротивления этого возведенного в квадрат целомудрия. Итак, в этом отношении он был спокоен. |
| Aussi ne pouvait-il s'expliquer cette disparition. C'était un chagrin profond. Il en eût maigri, si la chose eût été possible. Il en avait tout oublié, jusqu'à ses goûts littéraires, jusqu'à son grand ouvrage De figuris regularibus et irregularibus, qu'il comptait faire imprimer au premier argent qu'il aurait. (Car il radotait d'imprimerie, depuis qu'il avait vu le Didascalon de Hugues Lie Saint-Victor imprimé avec les célèbres caractères de Vindelin de Spire.) | Следовательно, объяснить себе исчезновение Эсмеральды он не мог. От этого он очень страдал. Он даже похудел бы, если бы только это было возможно. Он все забросил, вплоть до своих литературных занятий, даже свое обширное сочинение De figuris regularibus et ir regularibus [122], которое он собирался напечатать на первые же заработанные деньги. (Он просто бредил книгопечатанием с тех пор, как увидел книгу Гуго де Сен-Виктора Didascalon [123], напечатанную знаменитым шрифтом Винделена Спирского.) |
| Un jour qu'il passait tristement devant la Tournelle criminelle, il aperçut quelque foule à l'une des portes du Palais de Justice. | Однажды, когда он в унынии проходил мимо башни, где находилась судебная палата по уголовным делам, он заметил группу людей, толпившихся у одного из входов во Дворец правосудия. |
| -- Qu'est cela ? demanda-t-il à un jeune homme qui en sortait. | -- Что там случилось? -- спросил он у выходившего оттуда молодого человека. |
| -- Je ne sais pas, monsieur, répondit le jeune homme. On dit qu'on juge une femme qui a assassiné un gendarme. Comme il paraît qu'il y a de la sorcellerie là-dessous, l'évêque et l'official sont intervenus dans la cause, et mon frère, qui est archidiacre de Josas, y passe sa vie. Or, je voulais lui parler, mais je n'ai pu arriver jusqu'à lui à cause de la foule, ce qui me contrarie fort, car j'ai besoin d'argent. | -- Не знаю, сударь, -- ответил молодой человек. -- Болтают, будто судят какую-то женщину, убившую военного. Кажется, здесь не обошлось без колдовства; епископ и духовный суд вмешались в это дело, и мой брат, архидьякон Жозасский, не выходит оттуда. Я хотел было потолковать с ним, но никак не мог к нему пробраться, такая там толпа. Это очень досадно, потому что мне нужны деньги. |
| -- Hélas, monsieur, dit Gringoire, je voudrais pouvoir vous en prêter ; niais si mes grègues sont trouées, ce n'est pas par les écus. | -- Увы, сударь, -- отвечал Гренгуар, -- я охотно одолжил бы вам денег, но если карманы моих штанов и прорваны, то отнюдь не от тяжести монет. |
| Il n'osa pas dire au jeune homme qu'il connaissait son fière l'archidiacre, vers lequel il n'était pas retourné depuis la scène de l'église, négligence qui l'embarrassait. | Он не осмелился сказать молодому человеку, что знаком с его братом архидьяконом, к которому после встречи в соборе он так и не заглядывал; эта небрежность смущала его. |
| L'écolier passa son chemin, et Gringoire se mit à suivre la foule qui montait l'escalier de la grand'chambre. Il estimait qu'il n'est rien de tel que le spectacle d'un procès criminel pour dissiper la mélancolie, tant les juges sont ordinairement d'une bêtise réjouissante. Le peuple auquel il s'était mêlé marchait et se coudoyait en silence. Après un lent et insipide piétinement sous un long couloir sombre, qui serpentait dans le palais comme le canal intestinal du vieil édifice, il parvint auprès d'une porte basse qui débouchait sur une salle que sa haute taille lui permit d'explorer du regard par-dessus les têtes ondoyantes de la cohue. | Школяр пошел своим путем, а Гренгуар последовал за толпой, поднимавшейся по лестнице в залу суда. Он был того мнения, что ничто так хорошо не разгоняет печали, как зрелище уголовного судопроизводства, -- настолько потешна глупость, обычно проявляемая судьями. Толпа, к которой присоединился Гренгуар, несмотря на сутолоку, продвигалась вперед, соблюдая тишину. После долгого и нудного пути по длинному сумрачному коридору, извивавшемуся по дворцу, словно пищеварительный канал этого старинного здания, он добрался наконец до низенькой двери, ведущей в залу, которую он благодаря своему высокому росту мог рассмотреть поверх голов волновавшейся толпы. |
| La salle était vaste et sombre, ce qui la faisait paraître plus vaste encore. Le jour tombait ; les longues fenêtres ogives ne laissaient plus pénétrer qu'un pâle rayon qui s'éteignait avant d'atteindre jusqu'à la voûte, énorme treillis de charpentes sculptées, dont les mille figures semblaient remuer confusément dans l'ombre. Il y avait déjà plusieurs chandelles allumées çà et là sur des tables et rayonnant sur des têtes de greffiers affaissés dans des paperasses. La partie antérieure de la salle était occupée par la foule ; à droite et à gauche il y avait des hommes de robe à des tables ; au fond, sur une estrade, force juges dont les dernières rangées s'enfonçaient dans les ténèbres ; faces immobiles et sinistres. Les murs étaient semés de fleurs de lys sans nombre. On distinguait vaguement un grand christ au-dessus des juges, et partout des piques et des hallebardes au bout desquelles la lumière des chandelles mettait des pointes de feu. | В обширной зале стоял полумрак, отчего она казалась еще обширнее. Вечерело; высокие стрельчатые окна пропускали слабый луч света, который гас прежде чем достигал свода, представлявшего собой громадную решетку из резных балок, покрытых тысячью украшений, которые, казалось, шевелились во тьме. Кое-где на столах уже были зажжены свечи, озарявшие низко склоненные над бумагами головы протоколистов. Переднюю часть залы заполняла толпа; направо и налево за столами сидели судейские чины, а в глубине, на возвышении, с неподвижными и зловещими лицами; множество судей, последние ряды которых терялись во мраке. Стены были усеяны бесчисленными изображениями королевских лилий. Над головами судей можно было различить большое распятие, а всюду в зале -- копья и алебарды, на остриях которых пламя свечей зажигало огненные точки. |
| -- Monsieur, demanda Gringoire à l'un de ses voisins, qu'est-ce que c'est donc que toutes ces personnes rangées là-bas comme prélats en concile ? | -- Сударь! -- спросил у одного из своих соседей Гренгуар. -- Кто эти господа, расположившиеся там, словно прелаты на церковном соборе? |
| -- Monsieur, dit le voisin, ce sont les conseillers de la grand'chambre à droite, et les conseillers des enquêtes à gauche ; les maîtres en robes noires, et les messires en robes rouges. | -- Направо -- советники судебной палаты, -- ответил тот, -- а налево советники следственной камеры; низшие чины -- в черном, высшие -- в красном. |
| -- Là, au-dessus d'eux, reprit Gringoire, qu'est-ce que c'est que ce gros rouge qui sue ? | -- А кто это сидит выше всех, вон тот красный толстяк, что обливается потом? |
| -- C'est monsieur le président. | -- Это сам председатель. |
| -- Et ces moutons derrière lui ? poursuivit Gringoire, lequel, nous l'avons déjà dit, n'aimait pas la magistrature. Ce qui tenait peut-être à la rancune qu'il gardait au Palais de Justice depuis sa mésaventure dramatique. | -- А те бараны позади него? -- продолжал спрашивать Гренгуар, который, как мы уже упоминали, недолюбливал судейское сословие. Быть может, это объяснялось той злобой, какую он питал к Дворцу правосудия со времени постигшей его неудачи на драматическом поприще. |
| -- Ce sont messieurs les maîtres des requêtes de l'Hôtel du Roi. | -- А это все докладчики королевской палаты. |
| -- Et devant lui, ce sanglier ? | -- А впереди него, вот этот кабан? |
| -- C'est monsieur le greffier de la cour de parlement. | -- Это протоколист королевского суда. |
| -- Et à droite, ce crocodile ? | -- А направо, этот крокодил? |
| -- Maître Philippe Lheulier, avocat du roi extraordinaire. | -- Филипп Лелье -- чрезвычайный королевский прокурор. |
| -- Et à gauche, ce gros chat noir ? | -- А налево, вон тот черный жирный кот? |
| -- Maître Jacques Charmolue, procureur du roi en cour d'église, avec messieurs de l'officialité. | -- Жак Шармолю, королевский прокурор духовного суда, и члены этого суда. |
| -- Or çà, monsieur, dit Gringoire, que font donc tous ces braves gens-là ? | -- Еще один вопрос, сударь, -- сказал Гренгуар. -- Что же делают здесь все эти почтенные господа? |
| -- Ils jugent. | -- Судят. |
| -- Ils jugent qui ? je ne vois pas d'accusé. | -- Судят? Но кого же? Я не вижу подсудимого. |
| -- C'est une femme, monsieur. Vous ne pouvez la voir. Elle nous tourne le dos, et elle nous est cachée par la foule. Tenez, elle est là où vous voyez un groupe de pertuisanes. | -- Сударь, это женщина. Вы не можете ее видеть. Она сидит к нам спиной, и толпа заслоняет ее. Глядите, она вот там, где стража с бердышами. |
| -- Qu'est-ce que cette femme ? demanda Gringoire. Savez-vous son nom ? | -- Кто же эта женщина? Вы не знаете, как ее зовут? |
| -- Non, monsieur. Je ne fais que d'arriver. Je présume seulement qu'il y a de la sorcellerie, parce que l'official assiste au procès. | -- Нет, сударь. Я сам только что пришел. Думаю, что дело идет о колдовстве, потому что здесь присутствуют члены духовного суда. |
| -- Allons ! dit notre philosophe, nous allons voir tous ces gens de robe manger de la chair humaine. C'est un spectacle comme un autre. | -- Итак, -- сказал наш философ, -- мы сейчас увидим, как все эти судейские мантии будут пожирать человечье мясо. Что ж, это зрелище не хуже всякого другого! |
| -- Monsieur, observa le voisin, est-ce que vous ne trouvez pas que maître Jacques Charmolue a l'air très doux ? | -- А вы не находите, сударь, -- спросил сосед, -- что у Жака Шармолю весьма кроткий вид? |
| -- Hum ! répondit Gringoire. Je me méfie d'une douceur qui a les narines pincées et les lèvres minces. | -- Гм! Я не доверяю кротости, у которой вдавленные ноздри и тонкие губы, -- ответил Гренгуар. |
| Ici les voisins imposèrent silence aux deux causeurs. On écoutait une déposition importante. | Окружающие заставили собеседников умолкнуть. Давалось важное свидетельское показание. |
| -- Messeigneurs, disait, au milieu de la salle, une vieille dont le visage disparaissait tellement sous ses vêtements qu'on eût dit un monceau de guenilles qui marchait, messeigneurs, la chose est aussi vraie qu'il est vrai que c'est moi qui suis la Falourdel, établie depuis quarante ans au Pont Saint-Michel, et payant exactement rentes, lods et censives, la porte vis-à-vis la maison de Tassin-Caillart, le teinturier, qui est du côté d'amont l'eau. - Une pauvre vieille à présent, une jolie fille autrefois, messeigneurs ! On me disait depuis quelques jours : La Falourdel, ne filez pas trop votre rouet le soir, le diable aime peigner avec ses cornes la quenouille des vieilles femmes. Il est sûr que le moine-bourru, qui était l'an passé du côté du Temple, rôde maintenant dans la Cité. La Falourdel, prenez garde qu'il ne cogne à votre porte. - Un soir, je filais mon rouet, on cogne à ma porte. Je demande qui. On jure. J'ouvre. Deux hommes entrent. Un noir avec un bel officier. On ne voyait que les yeux du noir, deux braises. Tout le reste était manteau et chapeau. Voilà qu'ils me disent : -- La chambre à Sainte-Marthe. - C'est ma chambre d'en haut, messeigneurs, ma plus propre. Ils me donnent un écu. Je serre l'écu dans mon tiroir, et je dis : -- Ce sera pour acheter demain des tripes à l'écorcherie de la Gloriette. - Nous montons. Arrivés à la chambre d'en haut, pendant que je tournais le dos, l'homme noir disparaît. | -- Государи мои! -- повествовала, стоя посреди залы, старуха, на которой было накручено столько тряпья, что вся она казалась ходячим ворохом лохмотьев -- Государи мои! Все, что я расскажу, так же верно, как верно то, что я зовусь Фалурдель, что сорок лет я живу в доме на мосту Сен-Мишель, против Тасен-Кайяра, красильщика, дом которого стоит против течения реки, и что я аккуратно плачу пошлины, подати и налоги. Теперь я жалкая старуха, а когда-то была красавицейдевкой, государи мои! Так вот, давненько уж мне люди говорили: "Фалурдель, не крути допоздна прялку по вечерам, дьявол любит расчесывать своими рогами кудель у старух. Известно, что монах-привидение, который в прошлом году показался возле Тампля, бродит нынче по Сите. Берегись, Фалурдель, как бы он не постучался в твою дверь". И вот как-то вечером я пряду, вдруг кто-то стучит в мою дверь. "Кто там?" -- спрашиваю. Ругаются. Я отпираю. Входят два человека. Один черный такой, а с ним красавец-офицер. У черного только и видать, что глаза, -- горят как уголья, а все остальное закрыто плащом да шляпой. Они и говорят мне: "Комнату святой Марты". А это моя верхняя комната, государи мои, самая чистая из всех. Суют мне экю. Я прячу экю в ящик, а сама думаю: "На эту монетку завтра куплю себе требухи на Глориетской бойне" Подымаемся наверх. Когда мы пришли в верхнюю комнату, я отвернулась, смотрю -- черный человек исчез. |
| Cela m'ébahit un peu. L'officier, qui était beau comme un grand seigneur, redescend avec moi. Il sort. Le temps de filer un quart d'écheveau, il rentre avec une belle jeune fille, une poupée qui eût brillé comme un soleil si elle eût été coiffée. Elle avait avec elle un bouc, un grand bouc, noir ou blanc, je ne sais plus. Voilà qui me fait songer. La fille, cela ne me regarde pas, mais le bouc !... Je n'aime pas ces bêtes-là, elles ont une barbe et des cornes. Cela ressemble à un homme. Et puis, cela sent le samedi. Cependant, je ne dis rien. J'avais l'écu. C'est juste, n'est-ce pas, monsieur le juge ? Je fais monter la fille et le capitaine à la chambre d'en haut, et je les laisse seuls, c'est-à-dire avec le bouc. Je descends et je me remets à filer. - Il faut vous dire que ma maison a un rez-de-chaussée et un premier, elle donne par derrière sur la rivière, comme les autres maisons du pont, et la fenêtre du rez-de-chaussée et la fenêtre du premier s'ouvrent sut l'eau. - J'étais donc en train de filer. Je ne sais pourquoi je pensais à ce moine-bourru que le bouc m'avait remis en tête, et puis la belle fille était un peu farouchement attifée. - Tout à coup, j'entends un cri en haut, et choir quelque chose sur le carreau, et que la fenêtre s'ouvre. Je cours à la mienne qui est au-dessous, et je vois passer devant mes yeux une masse noire qui tombe dans l'eau. C'était un fantôme habillé en prêtre. Il faisait clair de lune. Je l'ai très bien vu. Il nageait du côté de la Cité. Alors, toute tremblante, j'appelle le guet. | Я удивилась. А красивый офицер, видать, знатный барин, сошел со мною вниз и вышел. Не успела я напрясть четверть мотка, как он идет назад с хорошенькой девушкой, прямо куколкой, которая была бы краше солнышка, будь она понарядней. С нею козел, большущий козел, не то белый, не то черный, этого я не упомню. Он-то и навел на меня сомнение. Ну, девушка -- это не мое дело, а вот козел! Не люблю я козлов за их бороду да за рога Ни дать ни взять -- мужчина. И кроме того, от них так и разит шабашем. Однако я помалкиваю. Я ведь получила свое экю. Правильно я говорю, господин судья? Проводила я офицера с девушкой наверх и оставила их наедине, то есть с козлом. А сама спустилась вниз и опять села прясть. Надо вам сказать, что дом у меня двухэтажный, задней стороной он выходит к реке, как и все дома на мосту, и окна в первом и во втором этаже выходят на реку Вот, значит, я пряду. Не знаю, почему, но в мыслях у меня все монах-привидение, -- должно быть, козел мне напомнил про него, да и красавица была не по-людски одета. Вдруг слышу -- наверху крик, что-то грохнулось о пол, распахнулось окно. Я подбежала к своему окну в нижнем этаже и вижу -- пролетает мимо меня что-то темное и бултых в воду. Вроде как привидение в рясе священника. Ночь была лунная. Я очень хорошо его разглядела. Оно поплыло в сторону Сите Вся дрожа от страха, я кликнула ночную охрану. |
| Ces messieurs de la douzaine entrent, et même dans le premier moment, ne sachant pas de quoi il s'agissait, comme ils étaient en joie, ils m'ont battue. Je leur ai expliqué. Nous montons, et qu'est-ce que nous trouvons ? ma pauvre chambre tout en sang, le capitaine étendu de son long avec un poignard dans le cou, la fille faisant la morte, et le bouc tout effarouché. - Bon, dis-je, j'en aurai pour plus de quinze jours à laver le plancher. Il faudra gratter, ce sera terrible. - On a emporté l'officier, pauvre jeune homme ! et la fille toute débraillée. - Attendez. Le pire, c'est que le lendemain, quand j'ai voulu prendre l'écu pour acheter les tripes, j'ai trouvé une feuille sèche à la place. | Господа дозорные вошли ко мне, и так как они были выпивши, то, не разобрав, в чем дело, прежде всего поколотили меня. Я объяснила им, что случилось. Мы поднялись наверх -- и что же мы увидели? Бедная моя комната вся залита кровью, капитан с кинжалом в горле лежит, растянувшись на полу, девушка прикинулась мертвой, а козел мечется от страха. "Здорово, -- сказала я себе, хватит мне теперь мытья на добрых две недели! Придется скоблить пол, вот напасть!" Офицера унесли, -- бедный молодой человек! И девушку тоже, почти совсем раздетую. Но это еще не все. Худшее еще впереди На другой день я хотела взять экю, чтобы купить требухи, и что же? Вместо него я нашла сухой лист. |
| La vieille se tut. Un murmure d'horreur circula dans l'auditoire. | Старуха умолкла. Ропот ужаса пробежал по толпе. |
| -- Ce fantôme, ce bouc, tout cela sent la magie, dit un voisin de Gringoire. | -- Привидение, козел -- все это попахивает колдовством, -- заметил один из соседей Гренгуара. |
| -- Et cette feuille sèche ! ajouta un autre. | -- А сухой лист! -- подхватил другой. |
| -- Nul doute, reprit un troisième, c'est une sorcière qui a des commerces avec le moine-bourru pour dévaliser les officiers. | -- Несомненно, -- добавил третий, -- колдунья стакнулась с монахом-привидением, чтобы грабить военных. |
| - Gringoire lui-même n'était pas éloigné de trouver tout cet ensemble effrayant et vraisemblable. | Даже Гренгуар склонен был признать всю эту страшную историю правдоподобной. |
| -- Femme Falourdel, dit monsieur le président avec majesté, n'avez-vous rien de plus à dire à la justice ? | -- Женщина по имени Фалурдель! -- с величественным видом -- спросил председатель. -- Имеете вы еще что-нибудь сообщить правосудию? |
| -- Non, monseigneur, répondit la vieille, sinon que dans le rapport on a traité ma maison de masure tortue et puante, ce qui est outrageusement parler. Les maisons du pont n'ont pas grande mine, parce qu'il y a foison de peuple, mais néanmoins les bouchers ne laissent pas d'y demeurer, qui sont gens riches et mariés à de belles femmes fort propres. | -- Нет, государь мой, -- ответила старуха, -- разве только то, что в протоколе мой дом назвали покосившейся вонючей лачугой, а это обидно. Все дома на мосту не бог весть как приглядны, потому что они битком набиты бедным людом, однако в них проживают мясники, а это люди зажиточные, и жены у них красавицы и чистюли. |
| Le magistrat qui avait fait à Gringoire l'effet d'un crocodile se leva. | Судебный чин, напоминавший Гренгуару крокодила, встал со своего места. |
| -- Paix ! dit-il. Je prie messieurs de ne pas perdre de vue qu'on a trouvé un poignard sur l'accusée. Femme Falourdel, avez-vous apporté cette feuille sèche en laquelle s'est transformé l'écu que le démon vous avait donné ? | -- Довольно! -- сказал он. -- Прошу господ судей не упускать из виду, что на обвиняемой найден был кинжал. Женщина, именуемая Фалурдель! Вы принесли с собой сухой лист, в который превратилось экю, данное вам дьяволом? |
| -- Oui, monseigneur, répondit-elle, je l'ai retrouvée. La voici. | -- Да, государь мой, -- ответила она, -- я отыскала его. Вот он. |
| Un huissier transmit la feuille morte au crocodile qui fit un signe de tête lugubre et la passa au président qui la renvoya au procureur du roi en cour d'église, de façon qu'elle fit le tour de la salle. | Судебный пристав передал сухой лист крокодилу, -- тот, зловеще покачав головой, передал его председателю, а тот -- королевскому прокурору церковного суда. Таким образом лист обошел всю залу. |
| -- C'est une feuille de bouleau, dit maître Jacques Charmolue. Nouvelle preuve de la magie. | -- Это березовый лист, -- сказал Жак Шармолю. -- Вот новое доказательство колдовства. |
| Un conseiller prit la parole. | Один из советников попросил слова. |
| -- Témoin, deux hommes sont montés en même temps chez vous. L'homme noir, que vous avez vu d'abord disparaître, puis nager en Seine avec des habits de prêtre, et l'officier. -- Lequel des deux vous a remis l'écu ? | -- Свидетельница! Два человека поднялись к вам вместе: человек в черном, который на ваших глазах сначала исчез, а потом в одежде священника переплывал реку, и офицер. Который же из них дал вам экю? |
| La vieille réfléchit un moment et dit : | Старуха призадумалась на мгновение и ответила: |
| -- C'est l'officier. | -- Офицер. |
| Une rumeur parcourut la foule. | Толпа загудела. |
| -- Ah ! pensa Gringoire, voilà qui fait hésiter ma conviction. | "Вот как? -- подумал Гренгуар. -- Это заставляет меня усомниться во всей истории". |
| Cependant maître Philippe Lheulier, l'avocat extraordinaire du roi, intervint de nouveau. | Но тут опять вмешался чрезвычайный королевский прокурор Филипп Лелье. |
| -- Je rappelle à messieurs que, dans sa déposition écrite à son chevet, l'officier assassiné, en déclarant qu'il avait eu vaguement la pensée, au moment où l'homme noir l'avait accosté, que ce pourrait fort bien être le moine-bourru, ajoutait que le fantôme l'avait vivement pressé de s'aller accointer avec l'accusée, et sur l'observation de lui, capitaine, qu'il était sans argent, lui avait donné l'écu dont ledit officier a payé la Falourdel. Donc l'écu est une monnaie de l'enfer. | -- Напоминаю господам судьям: в показании, снятом с него у одра болезни, тяжело раненный офицер заявил, что, когда к нему подошел человек в черном, у него сразу мелькнула мысль, не тот ли это самый монах-привидение; что призрак настоятельно уговаривал его вступить в сношения с обвиняемой и на его, капитана, слова об отсутствии у него денег, сунул ему экю, которым вышеупомянутый офицер и расплатился с Фалурдель. Следовательно, это экю -- адская монета. |
| Cette observation concluante parut dissiper tous les doutes de Gringoire et des autres sceptiques de l'auditoire. | Такой убедительный довод рассеял сомнения Гренгуара и остальных скептиков. |
| -- Messieurs ont le dossier des pièces, ajouta l'avocat du loi en s'asseyant, ils peuvent consulter le dire de Phoebus de Châteaupers. | -- Господа! У вас в руках все документы, -- добавил, занимая свое место, чрезвычайный королевский прокурор, -- вы можете обсудить показания Феба де Шатопер. |
| &Аgrave; ce nom l'accusée se leva. Sa tête dépassa la foule. Gringoire épouvanté reconnut la Esmeralda. | При этом имени подсудимая встала. Голова ее показалась над Толпой. Гренгуар, к своему великому ужасу, узнал Эсмеральду. |
| Elle était pâle ; ses cheveux, autrefois si gracieusement nattés et pailletés de sequins, tombaient en désordre ; ses lèvres étaient bleues ; ses yeux creux effrayaient. Hélas ! | Она была очень бледна, ее волосы, когда-то так красиво заплетенные в косы и отливавшие блеском цехинов, рассыпались по плечам, губы посинели, ввалившиеся глаза внушали страх. |
| -- Phoebus ! dit-elle avec également, où est-il ? Ô messeigneurs ! avant de me tuer, par grâce, dites-moi s'il vit encore ! | -- Феб! -- растерянно промолвила она. -- Где он? Государи мои! Прежде чем убить меня, прошу вас, сжальтесь надо мной: скажите мне, жив ли он? |
| -- Taisez-vous, femme, répondit le président. Ce n'est pas là notre affaire. | -- Замолчи, женщина, -- проговорил председатель. -- Это к делу не относится. |
| -- Oh ! par pitié, dites-moi s'il est vivant ! reprit-elle en joignant ses belles mains amaigries ; et l'on entendait ses chaînes frissonner le long de sa robe. | -- Смилуйтесь! Ответьте мне, жив ли он? -- снова заговорила она, молитвенно складывая свои прекрасные исхудалые руки; слышно было, как цепи, звеня, скользнули по ее платью. |
| -- Eh bien ! dit sèchement l'avocat du roi, il se meurt. | -- Ну хорошо, -- сухо ответил королевский прокурор. -- Он при смерти. |
| -- Etes-vous contente ? | Ты довольна? |
| La malheureuse retomba sur sa sellette, sans voix, sans larmes, blanche comme une figure de cire. | Несчастная упала на низенькую скамью, молча, без слез, бледная, как статуя. |
| Le président se baissa vers un homme placé à ses pieds, qui avait un bonnet d'or et une robe noire, une chaîne au cou et une verge à la main. | Председатель нагнулся к сидевшему у его ног человеку в шитой золотом шапке, в черной мантии, с цепью на шее и жезлом в руке. |
| -- Huissier, introduisez la seconde accusée. | -- Пристав! Введите вторую обвиняемую. |
| Tous les yeux se tournèrent vers une petite porte qui s'ouvrit, et, à la grande palpitation de Gringoire, donna passage à une jolie chèvre aux cornes et aux pieds d'or. L'élégante bête s'arrêta un moment sur le seuil, tendant le cou, comme si, dressée à la pointe d'une roche, elle eût eu sous les yeux un immense horizon. Tout à coup elle aperçut la bohémienne, et, sautant par-dessus la table et la tête d'un greffier, en deux bonds elle fut à ses genoux. Puis elle se roula gracieusement sur les pieds de sa maîtresse, sollicitant un mot ou une caresse ; mais l'accusée resta immobile, et la pauvre Djali elle-même n'eut pas un regard. | Все взоры обратились к дверце; дверца распахнулась и пропустила, вызвав сильнейшее сердцебиение у Гренгуара, хорошенькую козочку с вызолоченными рожками и копытцами. Изящное животное на мгновение задержалось на пороге, вытянув шею, словно, стоя на краю скалы, оно озирало расстилавшийся перед ним необозримый горизонт. Вдруг козочка заметила цыганку и, в два прыжка перескочив через стол и голову протоколиста, очутилась у ее колен; -- тут она грациозно свернулась у ног своей госпожи, будто выпрашивая внимание и ласку; но подсудимая оставалась неподвижной, даже бедная Джали не удостоилась ее взгляда. |
| -- Eh mais... c'est ma vilaine bête, dit la vieille Falourdel, et je les reconnais bellement toutes deux ! | -- Вот те на! -- сказала старуха Фалурдель. -- Да ведь это то самое мерзкое животное! Я их узнала -- и ту и другую! |
| Jacques Charmolue intervint. | Тут взял слово Жак Шармолю. |
| -- S'il plaît à messieurs, nous procéderons à l'interrogatoire de la chèvre. | -- Если господам судьям угодно, то мы приступим к допросу козы. |
| C'était en effet la seconde accusée. | Это и была вторая обвиняемая. |
| Rien de plus simple alors qu'un procès de sorcellerie intenté à un animal. On trouve, entre autres, dans les comptes de la prévôté pour 1466, un curieux détail des frais du procès de Gillet-Soulart et de sa truie, exécutés pour leurs démérites, à Corbeil. Tout y est, le coût des fosses pour mettre la truie, les cinq cents bourrées de cotrets pris sur le port de Morsant, les trois pintes de vin et le pain, dernier repas du patient fraternellement partagé par le bourreau, jusqu'aux onze jours de garde et de nourriture de la truie à huit deniers parisis chaque. Quelquefois même on allait plus loin que les bêtes. Les capitulaires de Charlemagne et de Louis le Débonnaire infligent de graves peines aux fantômes enflammés qui se permettraient de paraître dans l'air. | В те времена судебное дело о колдовстве, возбужденное против животных, не было редкостью. В судебных отчетах 1466 года среди других подробностей встречается любопытный перечень издержек по делу Жиле-Сулара и его свиньи, "казненных за их злодеяния" в Корбейле. Туда входят и расходы по рытью ямы, куда закопали свинью, и пятьсот вязанок хвороста, взятых в Морсанском порту, три пинты вина и хлеб -- последняя трапеза осужденного, которую братски с ним разделил палач, -- даже стоимость прокорма свиньи и присмотр за ней в течение одиннадцати дней: восемь парижских денье в сутки. Иногда правосудие заходило еще дальше. Так, по капитуляриям Карла Великого и Людовика Благочестивого, устанавливались тягчайшие наказания для огненных призраков, дерзнувших появиться в воздухе. |
| Cependant le procureur en cour d'église s'était écrié : | Прокурор духовного суда воскликнул: |
| -- Si le démon qui possède cette chèvre et qui a résisté à tous les exorcismes persiste dans ses maléfices, s'il en épouvante la cour, nous le prévenons que nous serons forcés de requérir contre lui le gibet ou le bûcher. | -- Если демон, который вселился в эту козу и не поддавался доселе никаким заклинаниям, собирается и впредь упорствовать в своих зловредных действиях и пугать ими суд, то мы предупреждаем его, что будем вынуждены требовать для него виселицы или костра! |
| Gringoire eut la sueur froide. Charmolue prit sur une table le tambour de basque de la bohémienne, et, le présentant d'une certaine façon à la chèvre, il lui demanda : | Гренгуар облился холодным потом. Шармолю, взяв со стола бубен цыганки и особым движением приблизив его к козе, спросил: |
| -- Quelle heure est-il ? | -- Который час? |
| La chèvre le regarda d'un oeil intelligent, leva son pied doré et frappa sept coups. Il était en effet sept heures. Un mouvement de terreur parcourut la foule. | Посмотрев на него своими умными глазами, козочка приподняла золоченое копытце и стукнула им семь раз. Было действительно семь часов. Трепет ужаса пробежал по толпе. |
| Gringoire n'y put tenir. | Гренгуар не выдержал. |
| -- Elle se perd ! cria-t-il tout haut. Vous voyez bien qu'elle ne sait ce qu'elle fait. | -- Она губит себя! -- громко воскликнул он. -- Неужели вы не видите, что она сама не понимает, что делает? |
| -- Silence aux manants du bout de la salle ! dit aigrement l'huissier. | -- Тише вы там, мужичье! -- резко крикнул пристав. |
| Jacques Charmolue, à l'aide des mêmes manoeuvres du tambourin, fit faire à la chèvre plusieurs autres momeries, sur la date du jour, le mois de l'année, etc., dont le lecteur a déjà été témoin. Et, par une illusion d'optique propre aux débats judiciaires, ces mêmes spectateurs, qui peut-être avaient plus d'une fois applaudi dans le carrefour aux innocentes malices de Djali, en furent effrayés sous les voûtes du Palais de Justice. La chèvre était décidément le diable. | Жак Шармолю при помощи того же бубна заставил козочку проделать множество других странных вещей -- указать число, месяц и прочее, чему читатель был уже свидетелем. И вследствие оптического обмана, присущего судебным разбирательствам, те самые зрители, которые, быть может, не раз рукоплескали на перекрестках невинным хитростям Джали, были теперь потрясены ими здесь, под сводами Дворца правосудия. Несомненно, коза была сам дьявол. |
| Ce fut bien pis encore, quand, le procureur du roi ayant vidé sur le carreau un certain sac de cuir plein de lettres mobiles que Djali avait au cou, on vit la chèvre extraire avec sa patte de l'alphabet épars ce nom fatal : Phoebus. Les sortilèges dont le capitaine avait été victime parurent irrésistiblement démontrés, et, aux yeux de tous, la bohémienne, cette ravissante danseuse qui avait tant de fois ébloui les passants de sa grâce, ne fut plus qu'une effroyable stryge. | Дело обернулось еще хуже, когда королевский прокурор высыпал на пол из висевшего у Джали на шее кожаного мешочка дощечки с буквами. Коза тут же своей ножкой составила разбросанные буквы в роковое имя "Феб". Колдовство, жертвой которого пал капитан, казалось неопровержимо доказанным, и цыганка, эта восхитительная плясунья, столько раз пленявшая прохожих своей грацией, преобразилась в ужасающего вампира. |
| Du reste, elle ne donnait aucun signe de vie. Ni les gracieuses évolutions de Djali, ni les menaces du parquet, ni les sourdes imprécations de l'auditoire, rien n'arrivait plus à sa pensée. | Но сама она не подавала ни малейшего признака жизни. Ни изящные движения Джали, ни угрозы судей, ни глухие проклятия слушателей -- ничто не доходило до нее. |
| Il fallut, pour la réveiller, qu'un sergent la secouât sans pitié et que le président élevât solennellement la voix : | Чтобы привести ее в себя, сержанту пришлось грубо встряхнуть ее, а председателю торжественно возвысить голос: |
| -- Fille, vous êtes de race bohème, adonnée aux maléfices. Vous avez, de complicité avec la chèvre ensorcelée impliquée au procès, dans la nuit du 29 mars dernier, meurtri et poignardé, de concert avec les puissances de ténèbres, à l'aide de charmes et de pratiques, un capitaine des archers de l'ordonnance du roi, Phoebus de Châteaupers. Persistez-vous à nier ? | -- Девушка! Вы принадлежите к цыганскому племени, посвятившему себя чародейству. В сообществе с заколдованной козой, прикосновенной к сему судебному делу, вы в ночь на двадцать девятое число прошлого марта месяца, при содействии адских" сил, с помощью чар и тайных способов убили, заколов кинжалом, капитана королевских стрелков Феба де Шатопера. Продолжаете ли вы это отрицать? |
| -- Horreur ! cria la jeune fille en cachant son visage de ses mains. Mon Phoebus ! Oh ! c'est l'enfer ! | -- О ужас! -- воскликнула девушка, закрывая лицо руками. -- Мой Феб! О! Это ад! |
| -- Persistez-vous à nier ? demanda froidement le président. | -- Продолжаете вы это отрицать? -- холодно переспросил председатель. |
| -- Si je le nie ! dit-elle d'un accent terrible, et elle s'était levée et son oeil étincelait. | -- Да, отрицаю! -- твердо сказала она и, сверкая глазами, встала. |
| Le président continua carrément : | Председатель поставил вопрос ребром. |
| -- Alors comment expliquez-vous les faits à votre charge ? | -- В таком случае, как вы объясните факты, свидетельствующие против вас? |
| Elle répondit d'une voix entrecoupée i | Она ответила прерывающимся голосом: |
| -- Je l'ai déjà dit. Je ne sais pas. C'est un prêtre. Un prêtre que je ne connais pas. Un prêtre infernal qui me poursuit ! | -- Я уже сказала. Я не знаю. Это священник. Священник, которого я не знаю. Тот адский священник, который преследует меня! |
| -- C'est cela, reprit le juge. Le moine-bourru. | -- Правильно, -- подтвердил судья, -- монах-привидение. |
| -- Ô messeigneurs ! ayez pitié ! je ne suis qu'une pauvre fille... | -- О господин! Сжальтесь! Я бедная девушка... |
| -- D'Egypte, dit le jugea. | -- Цыганка, -- добавил судья. |
| Maître Jacques Charmolue prit la parole avec douceur : | Тут елейным голосом заговорил Жак Шармолю: |
| -- Attendu l'obstination douloureuse de l'accusée, je requiers l'application de la question. | -- Ввиду прискорбного запирательства подсудимой я предлагаю применить пытку. |
| -- Accordé, dit le président. | -- Предложение принято, -- ответил председатель. |
| La malheureuse frémit de tout son corps. Elle se leva pourtant à l'ordre des pertuisaniers, et marcha d'un pas assez ferme, précédée de Charmolue et des prêtres de l'officialité, entre deux rangs de hallebardes, vers une porte bâtarde qui s'ouvrit subitement et se referma sur elle, ce qui fit au triste Gringoire l'effet d'une gueule horrible qui venait de la dévorer. | Несчастная содрогнулась. Однако по приказанию стражей, вооруженных бердышами, она встала и довольно твердой поступью, предшествуемая Жаком Шармолю и членами духовного суда, направилась между двумя рядами алебардщиков к дверце. Дверца внезапно распахнулась и столь же быстро за ней захлопнулась, что произвело на опечаленного Гренгуара впечатление отвратительной пасти, поглотившей цыганку. |
| Quand elle disparut, on entendit un bêlement plaintif. C'était la petite chèvre qui pleurait. | Когда она исчезла, в зале послышалось жалобное блеяние. То плакала козочка. |
| L'audience fut suspendue. Un conseiller ayant fait observer que messieurs étaient fatigués et que ce serait bien long d'attendre jusqu'à la fin de la torture, le président répondit qu'un magistrat doit savoir se sacrifier à son devoir. | Заседание было приостановлено. Один из советников заметил, что господа судьи устали, а ждать окончания пытки слишком долго, но председатель возразил, что судья должен уметь жертвовать собой во имя долга. |
| -- La fâcheuse et déplaisante drôlesse, dit un vieux juge, qui se fait donner la question quand on n'a pas soupé ! | -- Строптивая, мерзкая девка! -- проворчал какойто старый судья. -- Заставляет себя пытать, когда мы еще не поужинали. |